Павел бесцельно мотался по квартире. Дел никаких не было, а от компьютера уже подташнивало. Со вчерашнего дня плотные серые тучи обложили небо, шёл дождь, несильный, но какой-то совсем безнадёжный. Молодой человек подошёл к окну: пузыри на лужах не сулили ничего хорошего... "И такая собачья погода для нас как раз лучше всех: мы идём на полазку" — возникли в голове слова переделки одной песни на диггерский сюжет. Ну конечно, как он мог забыть: на днях, возвращаясь с работы, он обратил внимание, что один из домов затянули похожей на зелёную марлю сеткой. Ещё совсем недавно он видел свет в окнах дома, значит, расселён совсем недавно и, возможно, хранит в себе много интересного, а главное, атмосферу старого жилья, встретить которую можно всё реже и реже.

Дождь не думал стихать. Редкие прохожие отгородились от него куполами зонтов; каждый стремился как можно скорее придти к конечной точке своего маршрута и никто не обращал внимания на неспешным шагом идущего парня в поношенных джинсах и куртке с видавшим виды рюкзаком за плечами. Окна и подворотни дома были надёжно закрыты, но вскоре Павел увидел чёрный проём подвального окошка. Посветил фонариком: пол достаточно близко, значит, этим же путём можно будет выбраться наружу. Огляделся: никому до него нет дела, скинул с плеча рюкзак и быстро скользнул в дыру.

Немного поплутав среди перегородок и кое-где сочащихся кипятком ржавых труб, Павел вышел на лестницу. На первый этаж оттуда входа не было: его раньше занимали магазины, и парень стал подниматься по лестнице с витыми перилами и истёртыми посредине ступенями. На втором этаже ближайшая дверь оказалась приоткрытой, Павел зашёл в неё и очутился в прихожей, за которой начинался длинный коридор с дверьми комнат по бокам. "Коммуналка", подумал парень, "в конце коридора, очевидно, кухня". Он прошёл в коридор и свернул в первую дверь направо. Окно было завешено плотными шторам, открывать которые Павлу почему-то не хотелось, и он продолжал светить зажжённым ещё в подвале фонариком. "Интересно", подумал он, "многие вещи брошены, такое ощущение, будто люди собирались отсюда в экстренную эвакуацию". Он вспомнил, что всякий раз когда переезжал, то брал с собой достаточно много вещей. "Я ношу с собой своё прошлое, прямо как те древние народы, которые таскали с собой сундук с костями предков".

В углу за кучей вещей юноша заметил гриф гитары. Осторожно откинув вещи вытащил её: все струны целы, дека без трещин. Не такой уж раритет, конечно, но и не позднесоветское "бревно со струнами": годов шестидесятых, наверное, инструмент. Павел на слух настроил гитару и заиграл менуэт. Стройные созвучия наполнили комнату и по пустому дому не спеша потекла грустная старинная мелодия. Он подумал, что гитару придётся взять с собой, жаль инструмент, хоть и непросто будет с ним выбираться из подвала. Пока он играл, на глаза попался старый фотоальбом. парень открыл его: на первой странице забавный малыш пускал слюни, силился и никак не мог поднять такую тяжёлую голову! На последней был снимок девушки в строгом и красивом платье. "Наверное, дочка вышла замуж, оставила альбом родителям, а те про него позабыли, возможно, переехали в другое место, новым жильцам он попался на глаза лишь во время переезда, да к чему он им, вот и бросили" — пришла в голову мысль.

Закрыв фотоальбом, Павел отложил его и заметил то, чего не было раньше: из приоткрытой двери комнаты напротив пробивалась полоска солнечного света. "Неужели пока я тут сидел дождь кончился?",— удивился он и пошёл в комнату, откуда светило солнце. Да, действительно, сквозь пыльное окно виднелся ясный день. Павел подошёл ближе и посмотрел вниз. По тротуару шли люди, по улице, постукивая колёсами на стыках, проехал трамвай... "Стоп, что-то в этой сказке не так! Какие трамваи?! Ведь пути на улице уже лет пять как сняли." Парень вспомнил, как когда-то катался со своей девушкой на трамвае по этой самой улице. Тогда они не знали, что маршрут вскоре закроют, а следом уберут и рельсы, и просто наслаждались прогулкой по центру города.

Постепенно стали выясняться и другие странности. Прежде всего сетка: её не было. Павел точно помнил, что весь фасад был затянут ею, затянут недавно, так что прорех не могло образоваться. Потом движение на улице: когда он влезал в дом, оно было оживлённым, несмотря на непогоду, сейчас же машин было сравнительно мало. Среди проезжающих мимо легковушек попадались лишь старые модели "Жигулей", "Москвичи" да "Волги", зато много было будто вернувшихся из детства автобусов — старых ЛиАЗов, которые уже много лет не встречались в городе. Парень пригляделся к людям: все одеты наивно, неброско. Ну не одеваются так сейчас! "Кино что ли снимают", пришла мысль, "хотя ради какого, чёрт возьми, кино, будут заново пускать трамвай?" Павлу казалось, что ещё немного, и он сойдёт с ума: по всему выходило, что за окном не настоящее время, а годы где-то восьмидесятые, знакомые по воспоминаниям детства.

В голову ударила запоздалая мысль: "Снимай чёрт возьми! Ты вообще, зачем сюда пришёл?" Юноша рванул из рюкзака фотоаппарат, попутно прикидывая, какие лучше выбрать ракурсы, чтобы знакомые не подумали, что это компьютерный монтаж. Нажал кнопку включения: экран аппарата включился ровно для того, чтобы сообщить незадачливому хозяину, что аккумулятор в усмерть разряжен, и снова погас. Проклиная собственную беспечность, Павел достал из кармана смартфон. Построил кадр, нажал на кнопку "снять". Что за фигня! Пересвет! Окно вышло одним белым квадратом, невозможно было разобрать, что за ним. А ручной настройки съёмки на смартофоне-то и нет! Попробовал снимать вплотную к окну: фокусируется, зараза, на оконной грязи, а то, что дальше, размыто и опять-таки пересвечено.

От бесплодности попыток хотелось плакать и крушить всё вокруг. "А если? Стоп! А ведь это мысль: открыть окно, спуститься по верёвке (о том, как это воспримут прохожие, Павел не задумался) и снимать сколько влезет? А зачем снимать? Не лучше ли вообще остаться там, в прошлом?" Парень прикинул, что он теряет, покидая настоящее. Съёмную квартиру. Родителей, давно забывших, когда у него день рождения. Работу, на которой он чувствовал себя как в самолёте в болтанку: блевать хочется, а сойти нельзя. Друзей, среди кого нет ни одного по настоящему близкого человека. И одиночество. Одиночество.

Уже не колеблясь, Павел достал моток верёвки из рюкзака, пошатал рукой батарею отопления: старая, держится крепко, выдержит хоть слона. Стал вязать узел и в это время из коридора явственно послышался шум. Этого только не хватало! Парень неслышно отошёл от окна, прокрался к двери, выглянул в коридор. Из кухни раздался грохот посуды, здоровенный крысняк метнулся оттуда и скрылся в ближайшей комнате. Облегчённо выдохнув, Павел отвернулся от коридора. За окном молотил дождь, ветер раскачивал зелёную сетку, похожую на марлю...

30.06.11.