Нашел на компьютере начало (довольно большое по объему) чего-то фоллаутообразного, что когда-то писал.
В какой-то момент поймал себя на том, что мне самому интересно это читать.
Решил представить вам на суд =)
Эпическая мега-повесть "Осколки"

ОСКОЛКИ

[0] Начало конца

- Ура!!! – радостный крик двадцати девятиклассников оглушил учителя, сообщившего столь радостную весть, счастливы были абсолютно все. Да и как тут не радоваться – вместо занятий класс идет на экскурсию в Убежище! После стольких лет мечтаний, после детских игр в ""ядерную войну", когда они забивались в какой-нибудь сарай, и до темноты сидели там, обсуждая, почему наши ракеты круче американских, после десятков мультиков (а позже – и фильмов) про злобных радиоактивных мутантов и доблестных воинов - дезактиваторов, отлавливавших их по одному и превращая обратно в людей… И вот мы идем в То Самое Убежище! С ночевкой! Целый день жить, разбираясь в мудреных механизмах, питаясь пищей из синтезаторов и смотря обучающие фильмы про ядерные взрывы! Разве это не здорово? Чуть не забыл – нам еще подарят НАСТОЯЩУЮ одежду, которую должны будут носить люди в случае ядерной войны! Это же настоящая мечта!
Минут через двадцать, когда мои одноклассники уже чуть успокоились, обсуждение перенеслось в чисто практическое русло: что брать с собой, как поедем, во сколько и где собираемся… В общем, каждый, кто хоть раз собирался с классом на любую вылазку за пределы школы, поймет, какой рутиной было забито время до конца урока.
Который, кстати, оказался последним. Мы с Лехой вышли через главный вход, по пути зацепив из гардероба свои куртки, и накинув их на плечи. Серый питерский полдень встретил нас теплым осенним дождем. Промозглый ветер с моря легко продувал мою легкую куртку, и я с завистью глядел на Лехину косуху. Вкупе с шарфиком "Алиса", черными джинсами и "Гадами" – высокими ботинками с бронированным носком – образовывали отличную экипировку для городских улиц в любую погоду. Ну, кроме хорошей, конечно. Достав из портфеля, обильно украшенного металлическими заклепками пачку дешевых сигарет, он закурил. Я, привычно поморщившись от вонючего дыма, протянул ему руку, и мы разошлись по домам.
С утра, встав значительно раньше чем нужно (время сбора у нас было назначено после второго урока), и не найдя себе достойного занятия, я отправился в Интернет. Побродив по форумам, обменявшись приветствиями в Аське, и совершив множество других манипуляций, отнявших у меня часа полтора, я наткнулся на интересную новость. Вернее, это была не новость, а непроверенный слух о том, что президент США скрылся в подземном бункере в пустыне Сахара, и управляет страной через Интернет. Я здорово посмеялся над журналистами, ради сенсации готовыми на все…
Встретившись с классом возле школы, мы дружной толпой направились к остановке монорельса – уже долгие годы он оставался единственным наземным видом транспорта, доступным каждому. Старики рассказывали, что задолго до нашего рождения улицы были полны машин с двигателями внутреннего сгорания – как то раз нам показывали его работу. После этого кабинет физики еще долго вонял выхлопными газами, а класс разделился на две группы: одни утверждали, что даже от одной такой машины задохнулся бы весь город, а другие считали, что такие машины действительно были, но только для бедных – богатые ездили на экологически чистых трамваях. Я не афишировал своего мнения, но точка зрения первых была мне ближе…
После долгой череды обязательных рукопожатий и поцелуев, которыми начинается каждый наш день, все странно притихли. Почувствовав необычную тишину, наш классный (он был учителем истории) начал рассказывать нам про историю строительства убежищ. Он упомянул нефтяной кризис, Войну-За-Топливо 2052 года, и многие другие даты. Под его убаюкивающие россказни я быстро уснул. Растолкали меня уже около нашей остановки.
Метро "Комендантский проспект" – последняя станция "Желтой" линии питерского метрополитена. Так получилось, что в начале века, когда город стал стремительно расти вширь, надобность в четырех первых ветках практически отпала – на замену им пришли восемь новых, в которых поезда перемещались на магнитной подушке. А старые ветки остались для передвижения по историческому центру…
Поезд покинули последние пассажиры, и только наш класс остался на месте. Классный руководитель показал машинисту, вышедшему из кабины (мы ехали в первом вагоне) какую-то бумажку, он быстро пересчитал нас по головам, и вернулся в кабину. Поезд тронулся.
Этот перегон длился, наверное, минут двадцать. Во все стороны уходили ответвления, боковые туннели, недостроенные платформы, и еще множество непонятных конструкций. Вагон нещадно качало из стороны в сторону, мы с трудом удерживались на своих местах. Мне заложило уши – похоже, поезд забирался глубоко под землю.
Внезапно стук колес стал чуть глуше, и мы въехали на станцию. Вернее, это сложно было назвать станцией, потому что отсутствовали обязательные ее атрибуты – название, схема линий на стене, часы над тоннелем, и многое другое. Легче перечислить, что тут было: широкая платформа из бетона, высокий потолок, тусклое освещение, и, наконец, огромная дверь в форме шестеренки, расположенная в противоположном от нас конце зала. К ней мы, затаив дыхание, и направились.
Мы вошли внутрь, дверь за нами начала закрываться. Мы оказались в достаточно большом помещении, все видимые поверхности которого были отделаны серебристым металлом. Нас заставили раздеться до белья (Девушки были недовольны, парни, наоборот, засветились от счастья), оставить все свои личные вещи в индивидуальном шкафчике с кодовым замком (ими были утыканы все стены, по моим скромным подсчетам их было около пяти тысяч), и взамен взять из них костюмы жителей убежища. О боже, как они хороши! Наверное, кто угодно способен оценить стильный темно-серый костюм из великолепной мягкой ткани, снабженный чуть ли не сотней карманов разного размера и формы, половина из которых уже занята разнообразнейшими полезными мелочами. Дополняли картину легкие, но очень прочные ботинки из какого-то неизвестного материала. Они подгонялись по размеру в десятке разных мест, и идеально облегали любую ногу.
На шею каждого из нас на цепочке повесили металлическую карточку с гравировкой – наш личный ключ в Убежище. После этого мы смогли войти внутрь.

Наверное, все мои впечатления, полученные за эти сутки, заняли бы всю память моего карманного компьютера. Его, кстати, тоже выдали в Убежище. В отличие от машинок, которые уже были практически у каждого из нас (их тоже пришлось оставить у входа), эти заключены в защищенный корпус, который практически невозможно разбить, промочить или расплавить. И именно на него возложена миссия довести мои записки до вас. Если вы это читаете – значит, он справился.
В общем, в двух словах все не описать. Тренировки, лекции, диспуты, разделение по группам (административная, техническая, медицинская, обслуживающая), опять лекции (уже по группам), футбол и волейбол в спортзале, обед (пищевые синтезаторы, оказывается, очень неплохо готовят!), практика…
Пожалуй, на практике я остановлюсь поподробнее. Дело в том, что я попал в техническую группу, и мне выпало обслуживание системы водоснабжения. Вместе с тремя парнями и девчонкой из других групп (я, кажется, забыл сказать, что в этот день в убежище собралось почти четыре тысячи учащихся школ со всех концов города) мы полезли в служебную шахту (она пронизывала все пять этажей убежища), что бы заметить водный фильтр на пятом уровне. Когда работа уже была закончена, и мы ползли вверх, Юля (так звали девушку) умудрилась в кровь разодрать руку о какую-то железку. Пока парни обрабатывали рану, я внимательно осматривал эту железку, оказавшуюся дверью. К сожалению, я не смог ее открыть, но она четко отпечаталась в моей памяти…
Когда нам наконец-то разрешили отправиться по комнатам (нам, как персоналу и учащимся спецшкол достались индивидуальные комнаты, большинство "обычных" учеников спали в казармах) я вырубился, едва коснувшись головой подушки, одной рукой приобняв за плечи Юлю (ей, почему-то не дали ключа от ее комнаты, и я не преминул воспользоваться таким подарком судьбы).

Утром, 23 октября 2077 года, я проснулся от ужасного рева сирены. Проклиная тех, кто включил в программу учебную тревогу среди ночи, я торопливо привел себя в порядок, растолкал Юлю, и мы побежали в Общий Зал, который использовался для собраний.
- Уважаемые соотечественники… - Первая же фраза невысокого бородатого человека заставила зал затихнуть – Мы собрались здесь для того, что бы я сообщил вам ужасную весть…
Все затаили дыхание, замерли. Я отчетливо услышал, как с Юлиной головы упал волосок.
- Десять минут назад город Санкт-Петербург был уничтожен прямым попаданием ракеты с ядерной боеголовкой.
Я замотал головой. На глазах Юли навернулись слезы. Мы все еще не могли осознать смысла слов. На экране появилась карта города. Такая знакомая…
- Заряд мощностью приблизительно двести килотонн был взорван на высоте ста метров в районе станции метро "площадь Александра Невского". Через двенадцать секунд взрывной волной было уничтожено большинство строений в этом районе. – красный круг накрыл все четыре городских вокзала, его граница чуть не дошла до дворцовой площади.
- Сильные пожары охватили весь город. Уровень радиации в черте города составляет в данный момент примерно 1000 – 7000 рентген, что является смертельной дозой. Это что касается локальных проблем. Теперь о глобальных: в ближайшие сутки на планете наступит ядерная зима. Администрация убежища приняла решение: двадцать лет изоляции.
И опять мертвая тишина. Нас годами готовили к этой войне, но мы все равно оказались не готовы. Чуть позже, когда мы сможем осознать, что от прежней жизни в нас не осталось ничего, будет легче. А пока…
У нескольких человек (среди них оказались как парни, так и девчонки, и даже пара учителей) началась истерика. Медицинский персонал (их было около десятка – не школьники от медицины, а профессиональные медики) потратил всего несколько секунд на раздачу успокоительных уколов, после чего Смотритель продолжил:
- Волею судьбы сегодня здесь оказалось несколько тысяч школьников. Если вас интересуют точные цифры: 3898 учеников и 200 преподавателей. Кроме того 28 человек из персонала убежища, плюс я и мой секретарь. Итого – 4128 человек. Убежище рассчитано на пять тысяч. Следовательно, здесь можно жить, и ждать, пока рассеются облака пыли, и наша планета снова сможет обеспечить жизнь человечества…

[1] Синее и красное

Голова чужака легко поместилась в прицеле арбалета. Похоже, он был безумен – разве кто-то кроме безумца способен сидеть на берегу залива, повернувшись спиной к зарослям деревьев и кустарников, и отмывая в радиоактивной воде свою обувь? Палец выбрал свободный ход курка, и малейшее движение моего пальца оборвало бы жизнь этого человека. Я задержал дыхание на выдохе, но вдруг меня словно что-то остановило. Я подумал, что убить его будет нетрудно, а допросить – интересно. Да и вообще, месяцами в одиночестве шляясь по берегу можно разучиться разговаривать…
Я спокойно вышел из кустов, встал за спиной смельчака. Он как раз заканчивал мыть второй ботинок. Тщательно намотав на ноги два куска белой ткани, стараясь не прикасаться к мозолям, он надел и зашнуровал ботинки – тяжелые, и на мой взгляд совершенно неудобные. После этого подхватив рукой большой зеленый рюкзак он встал, обернулся, и чуть не свалился в воду, увидев меня. Пришлось схватить его за локоть – он поскользнулся на мокром песке, и чуть не упал на спину:
- Аккуратней, здесь много радиации.
- Вы… Вы кто? – он шарил по моему снаряжению испуганным взглядом, не решаясь посмотреть в глаза – Откуда вы здесь появились?
- От верблюда. – Я сплюнул на песок – Лучше скажи мне, что ты делаешь здесь, на моей территории?
- На вашей территории? – Я наконец то понял, почему его речь показалась мне странной. Он говорил слишком правильно, словно его гортань не изменила форму под воздействием остаточной радиации – Это ваше место?
- Все это побережье мое. Ты знаешь закон.
- Да, я знаю закон. Вы должны меня убить. Но я могу откупиться! – увидев, как я начинаю поднимать арбалет, он перешел на крик – Подождите, не стреляйте!
Я скептически оглядел его рюкзак. Похоже, добыча была неплоха… По крайней мере для хавки там обязательно нашлось бы место, а я три дня ничего не ел. Но все-таки решил переспросить:
- И что у тебя есть, что я не смог бы забрать с твоего тела? Может быть, ты знаешь что-то важное о Губернаторе? Или местонахождение довоенных запасов еды? А может, у тебя есть тайник с медикаментами?
- Вы… Вы ошибаетесь. Я могу для вас достать… - Он сделал многозначительную паузу – оружие подземного народа.
- Оружие подземников? Ты смеешься? – Я всегда думал, что подземный народ и его оружие – это не больше, чем красивая легенда для дурачков. Сам я, будучи реалистом, мечтал о Автомате Калашникова – это страшное оружие, при одном виде которого толпы головорезов падали на колени, моля о пощаде.
- Клянусь. Если я обману – я умру.
- Умрешь – просто согласился я. – а сейчас сообрази чего-нибудь поесть. – Взглянув в его глаза я добавил слово, почти забытое мной за десять лет скитания по светящемуся от радиации побережью залива – Пожалуйста.


Зал молчал уже несколько минут. Я судорожно водил взглядом по развешанным на стенке плакатам, потом внимательно посмотрел на карту, выведенную на экран за спиной Смотрителя. Все оказалось не так страшно, как могло быть – похоже, из десятка боеголовок американской ракеты до цели смогла добраться лишь одна. Еще одна детонировала над островом Котлин, где находился Кронштадт. На моем плече тихо всхлипывала девушка – Я знал, что ей намного тяжелее чем мне: с родителями я поссорился давно и основательно, и с особами женского пола близкие отношения меня не связывали. Большинство же присутствующих потеряло родителей, друзей, любимых…
Смотритель вышел в коридор. Вышел тихо, незаметно – похоже, из всего зала я один заметил его уход. Люди погрузились в себя; некоторые, собравшись в небольшие группы, очень тихо что-то обсуждали. Я осторожно огляделся, и незаметно выскользнул через дверь, успев шепнуть Юле "никуда не уходи".
Человек, стоящий в коридоре, менялся на глазах. В его волосах стремительно появлялась седина, лицо приобретало холодное отчужденное выражение. Дрожащими руками он извлек из кармана пачку небольших сигар, подцепил одну губами. Я тихо подошел к погруженному в размышления Смотрителю, и чиркнул серебристой бензиновой зажигалкой – моим талисманом, который я умудрился-таки протащить в Убежище. Он кивнул, пробормотал "спасибо", и только через несколько секунд, встрепенувшись, обратил на меня изумленный взгляд.
- Откуда? – он снова сосредоточился, приобретая обычный строго-надменный вид, который бывает у директора школы, если тот считает себя хозяином, а учеников – букашками, недостойными ни капли уважения. – Курение и использование открытого огня на территории Убежища строжайше… - он запнулся. Я предпочел промолчать.
- Черт с ним. Угощайся. – Он протянул мне пачку, которую все еще держал в руках. Видимо, переход на "ты" дался ему нелегко. Я взял сигару, прикурил, глубоко затянулся (ну откуда мне, некурящему, было знать, что так делать нельзя?), закашлялся. Смотритель тем временем внимательно разглядывал меня, что-то прикидывая в уме. Когда я нашел в себе силы вдохнуть ароматный дым еще раз, он подозрительно спросил:
- Парень… Ты не похож на убитого горем или потерявшего от горя рассудок.
- Мне нечего было терять. – Я впился взглядом в его мудро-серые глаза, выжидая ответной реакции – И некого.

- Вот такая вот страшилка. - Консервы оказались изумительно вкусными, и куском хлеба (да-да, у него был даже хлеб!) я соскребал жир со стенок банки. – Но нам с тобой приходиться в ней жить.
- Слушай, а если здесь неподалеку есть город, зачем же ты бродишь по побережью в поисках редкой добычи? – незнакомец уже освоился, и даже прекратил выкать. Наверное, понял, что он мне нужен, вот и осмелел. Даже вопросы глупые задавать стал…
- Единственный способ ни от кого не зависеть. Быть хозяином самому себе. Я слишком долго… - я оборвался на полуслове – Впрочем, не важно. Знаешь, что мы будем делать теперь?
- Может быть, ляжем спать? – Алексей (Имя у собеседника тоже было странным – как и он сам) сыто зевнул, прикрывая рот маленькой плоской ладонью с длинными тонкими пальцами.
- А вот и хрен. Мы пойдем в город. – его глаза в непонимании забегали по сторонам, он явно пытался соотнести предложение с моими рассказами о городской жизни. Судя по всему, пока он в этом не преуспел.
Я подскочил, одним стремительным движением подхватил все свои вещи, и быстрым шагом направился прочь от берега, к сероватой полоске деревьев на горизонте. Мой пленник (или спутник? Я так и не понял смысла наших отношений) торопливо последовал за мной.


В город мы вошли ближе к вечеру, когда солнце, пронзавшее облака пыли своим бледно-желтым светом, скрылось за горизонтом, уступив место грязно-красным лампам фонарей. Стражники на воротах жадными взглядами оглядели снаряжение Алексея – я их вполне понимал, и сам бы не упустил шанса нажиться, будь я на их месте – но увидев мой жетон они будто потеряли дар речи, недоверчиво глядя в мое лицо…
- Да, это я – голос мой спокоен, и это пугает их еще больше – Песчаный Змей.
- Добро пожаловать в наш город, Господин Змей! А… - он бросил неуверенный взгляд за мою спину, где стоял Алексей
- Он со мной. – Я шагнул вперед, через дверь, отделявшую цивилизацию от дикости, и никто не посмел меня остановить. Удивленный и испуганный Алексей, будто на поводке следовал за мной, не говоря не слова. Да я в общем-то и не настаивал…
"Если этот паршивец не врет, то у меня есть очень неплохой шанс…" – пока я размышлял, ноги сами несли меня к таверне – одному из немногих мест в городе, где я чувствовал себя спокойно – "а если врет… Что же, я оставлю его жить – он мне нравится. Даже странно как-то. А вот снаряжением его я поживлюсь… С ума сойти, у него же настоящий хлеб!"
- Вечер добрый, господин! – лакей распахнул перед нами двери, и заученным жестом указал нам на свободный столик у окна. Зная здешние порядки, я не торопясь прошел к указанному месту, и присел на мягкий удобный стул, поставив рюкзак рядом с собой. Алексей последовал моему примеру, заняв место напротив. Через несколько секунд передо мною оказалось меню, а за спиной раздался нежный голос Эльфа-официанта:
- Что пожелаете, любезнейший?
Судя по взгляду моего спутника, эльф в качестве официанта его… Ну, по меньшей мере удивил. Конечно, в Приморском крае их не так много – в основном они обитают много дальше на запад, по побережью балтийского моря, но и у нас они попадаются достаточно часто, чтобы при виде них не падать в обморок.
- Пожалуйста, принеси-ка нам графинчик водочки, две порции жареной браминины, если можно – нежирной, томатного соуса, и хлеба. И еще: подай вишневую сигару и все, что полагается к ней...
Я знал, что взгляд эльфа стал в этот момент немного недоверчивым – заказ был достаточно дорогим
- Сью минуту. Позвольте осведомиться: как господин намеревается платить?
- На мое имя у вас кредит – я извлек из-под одежды жетон и продемонстрировал его официанту. Тот уважительно посмотрел на меня и исчез в кухне.
- Кто это был? – судя по голосу, Алексей был шокирован
- Эльф из Прибалтики. – Я не высказал удивления его незнанием, но клятвенно пообещал себе, что в свое время странный юноша расскажет все – погляди по сторонам…
Поглядеть было на что: само здание таверны когда-то было бомбоубежищем, о чем явно свидетельствовали низкие потолки, влажный воздух и полностью искусственное освещение. Кроме того, в темноте это можно было не заметить, но здание было наполовину вкопано в землю, а наверху насыпан холм. Сам зал был разделен бетонными перегородками на небольшие помещения, соединенные общим проходом, в каждом из которых стояло несколько столиков. Я знал, что всего помещений было шесть, но видеть мы могли происходящее только в нашем, и том, что было напротив – за угловым столиком в нем сидело четверо гномов, громко обсуждавших что-то на своем наречии. Около прохода с нашей стороны скучали, потягивая через трубочки из одного бокала, две очаровательные эльфийки – судя по всему, не профессиональные жрицы любви, но молоденькие (по их меркам) дурочки, ищущие приключений на свои очаровательные попки. Остальные столики были заняты людьми, в основном – влюбленными парочками, изредка косившимися на нас.
Вновь подошедший официант расстелил на столе крупномасштабную карту побережья, его помощник поставил перед нами заказ. По правую руку от меня был положен карандаш – хороший, еще довоенный, а главное – остро заточенный. На отдельном блюдце лежала сигара и коробок спичек…
- А зачем тебе принесли карту? Ты же не просил? – похоже, в отошедшем от шока Алексее проснулось любопытство
- Я сделал правильный заказ. – я аккуратно разлил водку по стопкам – А теперь давай поедим…


- Нет, я не прошу тебя стучать! Нет! Как ты только мог подумать о таком? – Смотритель, переполнившись эмоциями потерял последние остатки своей чопорности, превратившись в обыкновенного раздраженного старика.
- А о чем я еще должен думать, когда вы предлагаете мне быть вашим помощником и снабжать вас информацией о настроениях среди жителей убежища?
- О настроениях! Я не прошу тебя называть конкретных имен, понимаешь? Ты не обязан говорить: "Василий Пупкин готовит восстание", ты просто предупредишь меня о самой возможности бунта среди жителей!
- Звучит вполне заманчиво… Вот только я, как крайне прагматичный молодой человек, не могу не спросить, что я получу взамен – я уставился на него, изобразив на лице всю алчность, на которую был способен.
- Черт подери! – Старик мигом повеселел – Ты все больше нравишься мне, парень! Взамен ты получишь особое отношение со стороны администрации Убежища. Фактически – карт-бланш на все свои действия… Если, конечно, они не противозаконны.
- А если противозаконны? – Любопытство заставляло меня проверить, насколько далеко он зайдет ради меня.
- Тогда я посмотрю, способны ли мы закрыть на это глаза…



- Ты смеешься надо мной? Или радиация расплавила последние остатки твоего жалкого мозга?! – Я уже совершенно не контролировал свой голос, и сидевшие за соседними столиками испуганно смотрели на меня.
- Но это действительно место, хранящее богатейшие запасы довоенных технологий! И послевоенных, кстати, тоже… - Несмотря на мой крик Алексей оставался спокойным, чувствуя себя правой стороной.
- Посмотри на карту, придурок! И на координаты, которые ты мне дал! Это же практически эпицентр взрыва, уровень радиации там до сих пор превышает смертельную дозу в сотни раз! Понимаешь, в сотни! И никакой костюм от этого не спасет…
- Извини – Я до сих пор не мог понять, как у него получается быть таким вежливым и корректным в любой ситуации – но ты забыл одну маленькую деталь…
- Какую еще, к чертям, деталь? Я слишком дорожу своей шкурой, чтобы лезть туда!
- Третью координату. Склад, о котором я говорю, находиться в восьмидесяти метрах под землей…
- Официант! – Я успокоился и сел на место – Еще водки!



- Где ты был? – Юля посмотрела на меня недоверчивым взглядом.
- Курил со Смотрителем в коридоре. – Еще более недоверчивый взгляд. – Очень мило пообщались…
- Ты знаешь Смотрителя?
- Теперь знаю.
- Да ну… - В ее глазах все еще блестел огонек недоверия, но он гас с каждой секундой – Значит, десять минут назад вы с ним были совершенно незнакомы, а теперь миро общаетесь, куря в коридоре убежища? В котором, между прочим, курение строжайше запрещено?
- Ты чему-то удивлена? Сутки назад я и с тобой был совершенно незнаком! А теперь вспомни, где и как ты провела сегодняшнюю ночь?
Она едва заметно покраснела. В это время слово вновь взял Смотритель:
- Уважаемые жители Убежища! Надеюсь, вы уже оправились от первого шока, и готовы вести себя как разумные люди: размышлять, рассуждать, работать. Я надеюсь, все помнят, в какой группе они состоят. В связи с тем, что убежище перешло из режима ожидания в состояние полной функциональности, меняется штатное расписание его работы. В дополнение к пяти уже известным вам уровням вводятся в строй еще три. На седьмом находятся генераторы, для обслуживания которых нам потребуется дополнительная техническая бригада. Шестой и пятый уровни – самые обширные по площади – занимают, соответственно фермы по разведению растений и животных.
Зал заполнил удивленный гул жителей – о существовании ферм мы даже и не догадывались.
- Они необходимы в связи с недолговечностью и ограниченным рационом пищевых синтезаторов. Обслуживать их станут все жители убежища, не занятые в этот момент другой работой. Так же напоминаю: четвертый, третий и второй уровни – жилые. На первом находятся столовая, этот зал, комнаты отдыха и прочие помещения общего пользования. На нулевом – мой кабинет, оружейная, и выход на поверхность. Вопросы?
Вопросов не оказалось, и толпа начала расползаться. Мы с Юлей остались на местах, негромко разговаривая:
- Слушай, мне все еще негде жить… - Она показалась мне чуточку смущенной – может быть, раз ты запросто разговариваешь со Смотрителем…
- Какие проблемы? Ты желаешь заполучить койку в общей спальне, или… - Я сделал ударение на последнем слове
- Ну… Комнатка напротив твоей показалась бы мне достаточно уютной – она едва заметно улыбнулась
- Решено! – распихивая локтями идущих навстречу, я двинулся к сцене.



Когда мы решили покинуть таверну, Алексея уже порядком шатало, я же напротив чувствовал себя очень трезвым, и жутко грустил по этому поводу. Предельно вежливые охранники услужливо проводили нас до выхода, напоследок вручив моему спутнику все его вещи, непредусмотрительно оставленные им под столом. Дверь за нами захлопнулась, оставив нас наедине с холодным морским ветром.
- И как же мы теперь? – не очень внятно спросил Алексей?
Я не ответил, вместо этого молча двинувшись в сторону трех обгоревших двухэтажных зданий – местного постоялого двора.
- Эээ, Нэ тарапысь, дарагой! Хады сюда, разговариват будэм! – грубый низкий голос с непередаваемым гномьим акцентом раздался прямо за спиной. Я резко обернулся, и увидел перед собой четверых представителей горного народа. Судя по зажатым в руках топорикам, их намерения были не совсем добрыми. Я жестом приказал Алексею замереть, сам же, скинув с плеча рюкзак, подошел ближе к говорившему:
- Что нужно, дорогой?
Гном зловеще прищурился, но до ответа снизошел:
- Дарагой, не стращно тибе по начной улица один ходить? Твой друг пьяный, савсэм тэбе не помощь! Хочешь, Гиви тэбя проводит куда нужно? Савсэм недорого возьмет, пятсот манэт всего! Если сразу нет – можещь арбалэт отдать, хорощий он у тебя...
Я сообразил, что мы нарвались на банальнейший гоп-стоп. Гномы – народ неумный (простите столь шовинистическое высказывание), и отступать не умеют. Эх, не нарваться бы на целую толпу...
Я подошел еще ближе, скинул за спину куртку (тельняжка давно покоилась на дне рюкзака) я предстал перед грабителем в угрожающем виде, обнажив шрамы, затейливым узором окружавшие татуировку на левой груди – свернувшуюся перед броском гадюку. Если он хоть немножко знаком с городскими легендами, то тут же отступит, наплевав на принципы...
- Вай, дарагой, зачем раздэлся? Гиви нэ хочет тебя любить сейчас, Гиви твой снаряженье хочет! - Гном оказался еще тупее, чем я думал. Его подельники подошли ближе, одновременно окружая меня. Все четверо хищно улыбались в предвкушении богатой добычи...

Я не стал разводить сопли. На войне как на войне – либо ты, либо тебя. И вероятность свести все к разговору была равна абсолютному нулю.
Мнгновенно выдернув нож из ножен я коротким ударом всадил его в глаз разговорчивому Гиви, одновременно извлекая запасное лезвие из заднего кармана. На меня медленно, словно во сне стали опускаться две секиры... Я сделал быстрый шаг назад,сбивая с ног стоящего за спиной гнома – он еще только замахивался, еще одним шагом переместился за спину правого. Дернул за волосы вверх, и аккуратно воткнул нож в горло, подхватив на лету выпавшую из его рук секиру. Ногой ударил в пах последнему (вот дьявол, зацепил топором по ноге, хорошо, что вскользь!), с размаху воткнул топор куда-то в спину. Последнего добивать не стал, просто вырубил сильным ударом ноги по голове. Поднял куртку, отряхнул, накинул на себя. Подхватил ранец, опешившего от столь быстрой развязки Алексея (кажется, он даже протрезвел от такого поворота событий), и быстрым шагом двинулся в сторону городских ворот, по пути проясняя спутнику расклад:
- Значит так, отсюда нам валить надо... Сейчас заляжем в одном из моих мест. Не пять звезд, зато безопасно. Проспимся как следует, утром двинем дальше. Здесь ничего не было, понял?
Алексей понятливо закивал, мы подошли к проходной. Я вежливо постучался в будку охраны, предварительно вытащив из кошелька десяток монет.
- Извините что беспокойство, уважаемые, разрешите выйти из города!
- Не положено – вяло буркнул из будки страж. Я аккуратно, но с характерным звоном водрузил деньги на подоконник с его стороны.
- Так бы и сказали сразу, что очень надо! Идите, только быстро, кнопку отключения тревоги я подержу...
И мы рванули из города прочь. Пожалуй, сюда нам путь теперь заказан...