Каждый раз, когда я спускаюсь под землю, меня охватывает чувство душевного покоя. В этой кромешной темноте забываются повседневные дела, сознание очищается от ненужных здесь мыслей и просыпаются первобытные человеческие инстинкты: обостряется зрение, возникает ощущение надвигающейся опасности. Телефонная связь тут не работает, поэтому если что-то случится, не получится позвать кого-нибудь на помощь. Нужно надеяться только на себя и не отставать от остальных.
Под асфальтовым полотном надземной Москвы тянутся многие тысячи километров: ветки и секретные тоннели метро, подземные коммуникации, теплосети, канализации, древние ходы, вырытые ещё на Руси и ведущие под башни и стены Кремля.
В незаметных местах, скрытых от глаз людей, расположены бункеры, бомбоубежища и другие объекты гражданской обороны. Только вентиляционные шахты, поднимающиеся над поверхностью земли, указывают на то, что где-то у нас под ногами, на глубине нескольких десятков, а то и сотен метров находится какое-то сооружение.
До распада СССР по указу правящей партии было вырыто тысячи бомбоубежищ до и во время Второй мировой войны. Большинство из них уже давно заброшены, служат ночлегом бомжам или оборудованы под склады и автостоянки. Досадно осознавать то, что теперь, при угрозе новой войны, они не смогут служить защитой населению. Вентиляция давно не проверялась, запасов воды и еды нет. И всё же, когда смотришь на эти огромные гермодвери перед входом в бомбоубежище, кажется, что они ещё способны спасти от ядерного взрыва. Если и остались действующие до сих пор объекты, то они находятся под правительственными зданиями и предназначены не для широких масс, а для сильных мира сего.
Самой интересной, но одновременно и самой опасной подземной системой является метро. Это не только средство передвижения людей, но и самое большое бомбоубежище. Попасть сюда очень сложно, находиться здесь долго нельзя - легко потерять жизнь. Множество городских тайн скрывают в себе тоннели, они ведут под Кремль, Министерство обороны, здание ФСБ и тому подобные государственные строения. Тот, кто проникнет однажды в тоннель, захочет бывать тут постоянно.
Это непередаваемое словами ощущение: я стою на безопасном отрезке перегона между тянущимися по обеим сторонам путями. Где-то далеко-далеко виден свет следующей станции. И вот я слышу вдали гудок поезда. Сердце начинает бешено биться, как будто хочет вырваться из груди; каждой клеткой тела чувствую дрожание воздуха вокруг себя, а бетон под ногами вибрирует от приближающегося состава. Группа перебегает на другую сторону перегона, поближе к тюбингам, и прячется в самых тёмных местах, чтобы машинист не заметил посторонних в
тоннеле.
Наконец, грохот заполняет всё свободное пространство и с утроенной силой отдаётся от стен. Боюсь шелохнуться, как будто меня может кто-то услышать. Ослепительный свет проникает даже сквозь закрытые веки. Я вижу кабину машиниста и людей в вагонах. Странно видеть их со стороны, их равнодушные лица, их задумчивые взгляды, устремлённые бессмысленно в стену тоннеля. Но вот поезд уезжает вперёд, а я снова остаюсь в непроницаемой тьме и перестук колёс до сих пор отдаётся эхом в ушах, а глаза не могут снова привыкнуть к темноте после яркого света. Мы уходим. Осторожно перешагиваем через контактный рельс и скрываемся там, откуда
пришли...
Я еду в вагоне. Снова вижу перед собой и вокруг себя отвлечённые своими мыслями лица мужчин, женщин, стариков, молодёжи, занятых проблемами будних дней. Слышу свист воздуха через приоткрытые окна и приглушенный закрытыми дверьми стук колёс. Я смотрю с платформы в глубь тоннеля уже другими глазами. Возможно, в этот самый момент на меня тоже кто-то смотрит из темноты и наши взгляды пересекаются.
Когда я спускаюсь в метро, во мне снова рождается надежда вернуться туда вновь...