Часть вторая
Север

Я оказался один за Мурманском, посреди бескрайней ветреной тундры. По-моему, это и есть счастье.

Сразу же передо мной остановился фургончик. Из него вышел водитель и уверенным шагом пошел ко мне. Я удивился - такого раньше не было. Подойдя, он сообщил мне , что повезет только за деньги; я вежливо отказался. Водитель пожелал мне, чтоб меня никто не увез отсюда и, разозлившись, уехал. Немного разочаровавшись в северном гостеприимстве, я стал ждать дальше. Следующей машиной был путешественник, который поставил на место мое мнение о северных людях и их приветливости - мы несколько раз останавливалась за 50 км пути для того , что бы посмотреть пейзажи и памятники войны. Но водителю позвонили друзья и сказали, что надежно застряли, и он поехал им на помощь, а я, еще немного приблизившись своей цели, остался на дороге. Крайней машиной на асфальтовой дороге оказалась фура, водитель которой, был жутко удивлен, оказавшись на краю земли, и тому, что тут еще есть люди кроме него! Приграничный пост был позади. Я неохотно покинул машину этого добродушного дальнобойщика и начал трансформироваться из яркого автостопщика в пешего путешественника. Пеший путь был недолгим - пройдя несколько сотен метров, я заметил в кустах мирно стоящий БТР, собиравшийся ехать в сторону полуострова Рыбачий и Средний. Я немного пообщался с полковником, и уже через несколько минут сидел в десантном отделении и наблюдал в триплекс за яркими красками крайнего Севера.



Наш БТР бодро ехал по разбитой северной дороге, изредка неистово лязгая днищем о камешки, но это не смущало никого из присутствующих. Периодически, нога офицера сигнализировала легким ударом по водителю о том , что требуется остановка для телефонного разговора или еще какой-нибудь мелочи. В эти редкие мгновенья тишины я понимал, что имел в виду рядовой, сказав, что нужно будет немного привыкнуть ехать внутри. Консервная банка с выхлопами во внутрь и полным отсутствием шумоизоляции двигателя и к тому же практически без обзора. Все это стало мелочью, как только в смотровой щели показалось море. Двигатель был заглушен и по стуку прикладом о броню я понял, что мне пора выбираться на улицу. Через открытую дверь в салон залетел холодный ветер и запах водорослей. Мне помогли выбраться, на ногах стоять получалось уже не очень твердо. Офицер ткнул пальцем в карту, пожелал легкой дороги и, оставив за собой облако пыли, уехал в сторону части. Я остался один на Севере!


Я одел рюкзак и пошел севернее, но мое одиночество длилось, как и всегда, недолго - меня догнал уазик с двумя рыбаками. Машина безвозвратно пропахла свежей рыбой, через лобовое стекло били пронзительные пыльно-солнечные лучи, а больше половины салона занимала мокрая надувная лодка.

Мы приехали в маленький поселок, сделанный из бытовок и старых вагончиков. Рыбаки, обрадовавшись новому человеку, появившемуся в их замкнутом мире, пригласили меня на чай, который был весьма кстати - с утра я не ел и не пил ничего теплого. Мне рассказывали о кочевниках, которые пасут тут оленей, о местном бартере крабы-топливо, об огромном количестве металла, которой остался тут еще с войны ,о не греющем солнце и бескрайней зимней ночи,,полностью обрывавшей всю связь с миром. За разговорами я не заметил, как наступила глубокая ночь, но обманчивое солнце все еще ярко светило у горизонта. Распрощавшись с рыбаками, я побрел на поиски места под палатку.
Пройдя дальше по дороге в сторону севера, я обнаружил стоянку и расположился на ней для ночевки.
Ночь выдалась очень холодной. Следующая ночевка должна была быть уже на континенте. Утро было солнечным и немного морозным, я собрал палатку и решил, что пока нет дождя, нужно идти дальше, а позавтракать можно будет уже в пути. Как я и ожидал, пешим идти и тут долго не пришлось - примерно через полчаса меня догнал Урал и моя скорость увеличилась:

Водитель рассказал, что через несколько дней тут начнется самая интересная часть учений с применением авиации, флота и артиллерии, а сегодня вроде как стрелять не должны. В это время за окном проплывали пейзажи севера. Дорога, как всегда, была непригодна к езде на автомобилях и периодически то скатывалась в море, то совсем пропадала:



Мы проехали поле с мишенями и водитель поехал в глубь полуострова, а я продолжил свой путь по побережью. Дальше дорога была уже без попуток. Я нашел домик с озером, у которого можно было сделать привал. Пожалуй это был лучший домик для того, чтобы укрыться от ветра. Судя по всему, он уже не раз был убежищем для путешественников, а через его окна открывался пейзаж на Баренцево море и горы Норвегии.



Поблизости было небольшое озеро, из которого я пополнил запас пресной воды и перекусил.
На небе появились облачка, погода стала капризной и переменчивой - добавился шквалистый ветер, и как только солнце заходило за тучи, сразу же становилось значительно холоднее. Количество вещей в рюкзаке уменьшалось, а я становился все более утепленным и шарообразным.
Я пошел севернее, к мысу Земляной. Дорога шла над высоким обрывом к морю, дальше описывать словами что-либо крайне сложно и практически преступно:

По пути попадались заброшенные военные постройки, не заглянуть в которые у меня не получилось:





Пришло время и пообедать! :
Теплых вещей в рюкзаке уже не осталось. Зато появилась связь ( как потом оказалась финская, но это были мелочи , поскольку радость возможности поделиться увиденным была безграничной). Убедившись в том , что если я пойду дальше , то точно не успею до ночи дойти обратно до закрытых мелкой растительностью стоянок. Я принял сложное решение для себя что моя крайняя северная точка будет тут - в самом живописном и невероятном месте :

В этой точке , на мысе Земляной, закончился мой путь на север и с чувством сбывшейся мечты я поехал домой.